Министерство любви

цитата:

Белая в красную косую полоску полиэтиленовая лента на ветру.
Полицейское ограждение.
Квадрат Беркли-сквер.
Людное место. Бобби вежливо оттесняли зевак, даже поймали и завернули репортера районной газеты. Журналисты чуют кровь и падаль, как акулы - достаточно одной капли на километр.

Зевак не подпускали близко, но и так было понятно, что полицейские машины "пативэны" съехались сюда не на учения и не на пикник.

Один из полномочных чинов расспрашивал свидетеля.
Труп обнаружил старик с бобтейлом. Пенсионер жил в доме напротив парка и по часам в любую погоду выгуливал свою мохнатую в колтунах псину утром и вечером, держась одного и того же маршрута вот уже пятнадцать лет.
С тех пор как его бобтейл был щенком.
Утром с восьми тридцати утра до девяти тридцати. Вечером с двадцати ноль ноль до двадцати одного тридцати.
Старик мог бы с закрытыми глазами повторить все пройденные за эти годы тропки. Он уже "в лицо" узнавал каждое дерево, перед которым старый кобель задирал ногу.
Но в это утро пес его подвел. Начали, как и всегда, у газетного киоска (старик покупал свежий номер The Guardian), прошли мимо проката велосипедов, беседки, потом свернули к старой карусели (и как только эту рухлядь терпят городские власти, позорище, дети могут покалечиться). И тут пес заскулил, рванулся и заскреб нестрижеными когтями панель механизма.
Старик прикрикнул на пса и рванул поводок. Пес мотал башкой и упрямился, скулил.
Старик подошел ближе и увидел, что болты, державшие фанерную панель с облезшей краской держатся совсем слабо. Его сил хватило, чтобы выдернуть их. Панель выпала.
Пошел душный и тошный запах. Будто в погребе сдохла кошка в ящике гнилых овощей.
Старик наклонился и увидел внутри механизма карусели
Томми Гриффита.

Полиция и коронеры приехали через четверть часа. Старик повторял эту историю оперуполномоченному уже пятый раз. То и дело повторяя:
- Я был честным налогоплательщиком. Я тридцать восемь лет проработал на государственной службе, в управлении очистных сооружений и канализации. Возмутительное безобразие: я не желаю на пенсии видеть мертвые трупы.

- Да, да, спасибо, вы нам очень помогли... - отступая, кивал и заученно улыбался следователь. Старик его достал.
Бобтейл меланхолично чесал ухо задней лапой. - Мы вам обязательно перезвоним, мистер Бибс...
Старик напирал:

- Я налогоплательщик! Мертвые трупы! Безобразие!

Смит послушал и сплюнул. Отвернулся и виртуозно отхлебнул из фляги во внутреннем кармане плаща. Никто ничего не заметил.
Заметил наконец то Генри Рута. Отлегло от сердца. Ну хоть кто-то толковый в этом бедламе.
Остальные пока что изображали бурную правоохранительную деятельность, столь же достоверно, как порноактриса эконом-класса имитирует оргазм.
Смит подошел к патологоанатому, придерживая видавшую виды шляпу, чтобы не снесло ветром. Он знал Рута по паре дел, виделись на местах преступлений.
Смит пожал Генри руку. Проводил его к карусели.
Обшивка старого аттракциона была источена непогодой, облезла и грязна, как подол бездомной алкоголички
Освещение было достаточным - утреннее солнце простреливало парк Беркли Сквер насквозь золотыми трассирующими пулями. Зеленые гейзеры высокой листвы. Синева. Ветер.
Между двумя шестернями и рычагом внутри тесного механизма скорчился человечек.
Колени подтянуты ко лбу, как у эмбриона.
Голова неестественно вывернута и откинута назад. Одежда и кожа распахнуты, так что видны в месиве дуги ребер. Подвздошье было щедро вскрыто.
Лицо казалось вздутой серозно-черной маской, атласом гнилостных изменений. Волосы слиплись, из правой глазницы выпучилась наружу белесая масса. На секунду Смиту почудилось, что мертвец моргнул. Нет - из разрушенного глазного яблока юрко вынырнул жук-бронзовка, сполз под воротник разрезанной толстовки.
Гниение вытолкнуло язык наружу, казалось труп подавился и выблевал наполовину раскисшую кофейную губку. Верхняя губа распухшая и ноздревато рыхлая была выедена каверной слева - работа насекомых-трупоедов? Крысы? Видны были верхние зубы и проволока брекетов.
Лицо мертвеца шевелилось - мелкий белый бисер, живые сальные капли. Смит близоруко присмотрелся, стараясь дышать ртом - не от брезгливости, просто так запах не мешал думать. Это не бисер.

Опарыши - это хорошо. Значит, лаборатория сможет довольно точно определить время смерти - личинки появляются на трупе на вторые сутки, активно и круглосуточно поедают мягкие ткани, жиреют, растут до полутора сантиметров. Это наверняка новые, судя по состоянию тела. К концу второй недели первые личинки уже должны были окуклиться - и правда - куколки видны были под источенной мочкой уха. Остальные уходят вглубь плоти. Смит сощурился, прикинул. Сантиметров на двадцать обычно...
Значит, следствию могут помочь и анализы трупной флоры.

Их было предостаточно - вся левая половина лица и ладони были покрыты густой пушистой плесенью, вроде, как в заварочном чайнике у холостяка.
Странно что "тухляка" не обнаружили парковые уборщики. Клиент уже изрядно "потек" - вонь должна была стоять несусветная, как из вскрытой консервной банки с бомбажем.

Смит огляделся - все ясно: рядом с каруселью стояла переполненная мусором урна, а за гнилой сторожкой образовалась стихийная свалка. Халтурщики. Значит ни один из работников здесь не появлялся как минимум неделю. Потом будут оправдываться: да мы ничего не знали, думали кто-то выбросил в бак просроченный бекон или псина бродячая сдохла.
Смит откашлялся в кулак и заговорил:

- Добрый день, мистер Рут, если помните - констебль Джон Смит. Здесь никто ничего не трогал. Свидетель показал, что не прикасался и не менял положения тела.

Два младших коронера-практиканта застыли поодаль с носильками и черным ростовым пакетом на молнии, смотрели на Рута с благоговением - старший работник. Третий практикант - девушка, которая отвечала за малые стерильные пакеты для пробы грунта и мелких улик, резко развернулась и уже в третий раз уверенно пошла к кабинке биотуалета, зажимая рот ладонью.

Смит отступил назад на пару шагов, чтобы не застить свет и не мешать фронту работ специалиста.

Но все же успел заметить что помимо зубов и брекетов во рту трупа слева от языка было видно что-то еще. То ли круглый значок, то ли пивная пробка. Нечто круглое, вроде фишки из казино с заляпанными буквами "Good Luck" и штампованным четырехлепестковым клевером.

Бред.

Монотонно и заполошно вспыхивали не выключенные мигалки полицейских машин.

Фотограф тщательно, с разных ракурсов снимал со вспышкой место трупоположения. Над тайным убежищем мертвого подростка нелепо торчали копыта карусельной лошадки.

Смит понимал одно: обнаружение лежалого тела в одном из центральных парков Лондона (да тут обзор, как в боулинге даже по вечерам, ограда ажурная, ни подлеска - не сам же вспоротый покойник сюда приполз и разложился назло местной администрации) означает одно: Крупные Неприятности.
Весь отдел начнут трясти, недавно прошли выборы, отбесновались майские антиглобалисты. Обстановка в городе и так напряженная.

Не зря начальство послало сюда именно его. Мы тебя через полгодика на пенсию - а там "глухарь" спишем как нибудь.

Пока что Джон Смит не лез с расспросами к патологоанатому. Работа суеты не терпит.

Зеваки недовольно расходились от оцепления. Среди них было немало туристов. Слышна была немецкая, японская и русская речь.