* * *
Позади них снова шум, преследователи высыпали на улицу вслед за ними. Глубокую ночь разрезали крики и грязная ругань. Будет драка, незнакомец попробует задержать их, чтобы Ева ушла, но бежать она не собирается. Хоть Миклошу Войцеку остались чужды такие понятия как сила и доблесть, однако с фронта он вынес один достаточно ценный урок – бросать своих на поле боя равносильно предательству.
Гладиаторы сорвались с места, будто цепные псы почуявшие свободу. Они оба кинулись на незнакомца, вставшего на защиту женщины, очевидно видя в нем серьезное препятствие, которое необходимо убрать с пути. На миг оцепенев от страха, Ева все же нашла в себе самообладание и, схватив недалеко стоящую урну, бросилась на помощь незнакомцу. Со всей силы, какая у нее только была, Ева опрокинула урну на голову одного из нападавших. Из чрева помойного ведра посыпался мусор – смятые банки, сигаретные пачки, бычки…
(Ева)
* * *
- Но все это так только в отношении действительно сути личности актера. Его истинного «Я». Ведь в обычной жизни все люди немного актеры, - Адриан лукаво ухмыльнулся. – Все мы играем то роли, предписанные этикетом, то роли, которые сами решили на себя взять – может быть, ради выгоды, а может, и просто ради удовольствия… Мы постоянно меняем маски, переходя из одного окружения в другое, из одного социального поля в другое. И многие теряются в этих масках… И первым делом, чтобы сыграть роль, о которой Вы только что сказали, нужно еще отыскать ее, среди этого калейдоскопа… И потом… Ведь это же парадокс: если ты играешь самого себя, то ты как бы встаешь над собой, начинаешь наблюдать за собой со стороны. Ведь во всякой игре, часть актера живет ролью, а часть наблюдает за этой жизнью. Но если ты сейчас живешь ролью самого себя, то кто же становится наблюдателем? А если ты сейчас наблюдаешь за своей игрой, то ты уже не можешь играть самого себя, ведь ты наблюдаешь…
(Адриан Кару)
* * *
Рим определённо имел особую энергетику, энергетику жестоко божества, испытывающего смертных. Это титан дышал словами и мыслями горожан. Люди текли по его строгим, направленным под прямым углом венам, зажатые в рейтеры. Волдырь пятого нома то набухал, то рассасывался, не успев прорвать кожу.
Божество знало наизусть каждую клеточку, а Теодор был очередным лишним элементом в его переполненном теле.
(Теодор Лавтрак)
* * *
Джонни - отличное имя для собаки, почти такое же веселое, как и Падла. Падлу вот на улице весело звать, а о Джонни весело рассказывать кому-нибудь в людном месте, вроде кафе или ресторанчика. Представилась картина - рыжая девушка ожидает пока ей принесут заказ (наверняка что-нибудь сладкое и с вишенкой над сливочным облаком), рассказывает подруге по аудио-связи, какой её Джонни чудный, умный, добрый и ласковый. Кто-то, подслушав, начинает думать, что Джонни - очаровательный парень, завидует или там наоборот радуется чужому счастью... и тут звучит фраза типа "Только сожрал вчера пол-упаковки паштета, пока я не видела, и обосрал, прости Господи, всю прихожую..." или "Идем мы с Джонни по улице, а тут идет симпатичная такая сучечка рыжая, так он ка-а-ак набросится на неё!". Всё. Взрыв воображения. Разрыв шаблонов. Занавес. Выносите свидетелей.
(Захария Рабэ)
* * *
- Я работаю три вечера в неделю, - улыбнулась Фифи. - Плюс два репетиционных дня - репертуар-то нужно обновлять. Но после выступления бывает, что заболтаешься с посетителями, смотришь на часы - а уже за полночь, и пора бы домой. В моем случае поздние возвращения - это не вина работодателя, это мой собственный почин. Но мне нравится - я люблю общаться с людьми. Тем более, что я знаю: за Джонни можно не беспокоиться. Но бывает, что из-за работы пропадаю. Наш художественный директор время от времени такой поц, - доверительно призналась танцовщица и засмеялась. - Все не так, все не нравится.
(Жозефина Майлз)
* * *
Аллея медленно уводила вглубь Сада. Шади долго шла, смотря себе под ноги, лишь изредка поднимая голову и задерживая взгляд на окружающем их великолепии и нежном буйстве красок все дольше и дольше, а потом не выдержала:
- Здесь так красиво, Кайс. Почти как у меня, только во много раз красивее, - улыбнулась, ловя его взгляд, и начала тихо рассказывать:
- Это примула, а это лилейник, это гортензия и вейгела. А вон там, видишь, большой куст желтых чайных роз – это Маршал Ниэль, очень колючая роза. Я хочу подойти, – и свернула на тропинку, ведущую к ухоженным кустам этих роз.
(Шадия бин Анвар)
* * *
- Так ты, выходит, слышала, что мне лучше, м-м-м? Радостно, кха-ха-ха, услышала, что мне лучше? Как насчёт придти и посмотреть несколько раньше? Дела, да, конечно? - мужчина снова рассмеялся, не стал бы смеяться, если бы думал, что можно вернуть какое-то подобие нормальных: на помеси сантимента, инстинкта, здравого размышления - семейных отношений. Нельзя уже было, поздно - в этой части "ячейка и основа общества" под руководством герцога д'Альбре навсегда потеряла для внешнего восприятия теплоту общения.
- Побольше, будь добра, наплевательства на отца родного, и тогда семейных ужинов у нас будет просто залейся, ага? Или, возможно, я не прав? - Маршал Империи чуть приподнял брови, насмешлив улыбаясь.
Дочь, пришедшая навестить раненного отца не сразу, не в тот же день, как всё выяснилось, не заглянувшая даже, чтобы переговорить с врачами, пожалуй, ещё бы могла и обидеться на отталкивающий "приём", оказанный герцогом, чувствую себя при этом полностью правой и "в своём праве". Эта мысль бесила Теренция больше всего.
(Теренций д'Альбре)
* * *
- Я буду считать, что это пребывание в больничных стенах так негативно отзывается на вашем настроении, - Юлия сняла шляпку и небрежно бросила ее на стол, - И можете продолжать в том же духе, но я действительно, - она выделила это слово, - буду рада видеть вас дома. Во всяком случае, вы сможете сами понаблюдать, во что ваша обожаемая супруга превращает каждую мою невольную, клянусь, встречу с ней.
Этот выпад она не смогла удержать в себе. Теперь можно было ожидать нового потока насмешек. Он ведь и сам прекрасно понимает, что их «семейное» гнездо сотрясали взрывы почище тех, что гремели за Ташкентом. Интересно, если бы армиями Империи командовала герцогиня д’Альбре, а под начало Юлии отдали войска ханей, как долго просуществовали бы оба государства?
(Юлия д'Альбре)
* * *
Три дня ей не дает покоя одна и та же мысль, один и тот же образ. Воскресный бал, который стал подарком судьбы, не омраченным политическими катаклизмами, оставил на губах сладкий привкус белладонны. Ревнивый взгляд матери в тот вечер зорко следил за партнершами Александра. Среди них было несколько девушек, которых Ее Величество одобрила бы, но знала, что сын формально исполняет долг, ведет свою игру, старается отвлечь ее внимание и усыпить ее бдительность. Но внимание было сосредоточено, бдительность не дремала, и сердце сжалось при виде пары Цезаря и Клеопатры. Догадка, неподкрепленная фактами – одним лишь предчувствием, интуицией женщины и матери, политика и интриганки, – сразу переросла в уверенность. Несколько минут танца, слишком ладного для случайных партнеров, должно быть, мгновением пролетели для влюбленных, и растянулись в вечность для нее, вынужденной прятать свою боль. Удар, о котором была предупреждена, оказался как нож в спину. Стояла, не дышала, улыбалась, вслушивалась в рваный ритм пульсации в висках.
(Фьоренца Анна д'Альбре)
* * *
Прижавшись щекой к груди матери, молодой мужчина был похож на ребенка, мальчишку-сироту, который не мог поверить в случившееся с ним. Горильи по-прежнему молчал. До тех пор, пока не стало смешно.
Неуместно, может быть, но на то он и шут, чтобы находить юмористичное в любом моменте, - еще совсем недавно он позволял себе острить в присутствии Фьоренца Анны, даже быть непочтительным, а теперь, когда уже несколько недель как знает, что для него она не просто Императрица, но и родной человек, встретившись, вдруг будто бы ледяную глыбу проглотил. Дурак.
Выгнув шею, чтобы посмотреть на мать, карлик немного отстранился, прерывая объятья. Она плакала, спрашивая о прощении… А он уже и позабыл все свои детские печали, всю недавнюю обиду.
Горильи взял руки женщины в свои ладони, мягко сжал, и, поклонившись, поцеловал, припадая к ним щеками и лбом.
- Тебе… Тебе не за что просить прощения. Все хорошо. Все хорошо…
Глубокий вздох – глоток воздуха.
- …Мама.
(Горильи)
|
<\/u><\/a> 
<\/u><\/a> 
<\/u><\/a>
<\/u><\/a>
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума
