* * *
- Я скажу напрямик, чтобы у тебя не возникало больше ни сомнений, ни вопросов в будущем. Кто-то должен был занять эту нишу вместо отца: или я, или Лучано. Это вопрос личных предпочтений, склонности. Те самые программируемые качества личности, которые закладывают в гены наши замечательные врачи, - ухмылка Рино отдавала цинизмом. - Я подошел лучше для этой роли. И я никогда не был против. Если смотреть объективно, то, чем я занимаюсь, приносит не только немалые деньги, но и пользу. Для кого-то это становится единственным путем к сохранению жизни, в кого ни ткни - у всех своя история. Примеры приводить бессмысленно. Мне ничуть не стыдно, что я торгую жизнью. Но кроме того... это привычка к управлению ресурсами, это определенная власть, влияние. Любовь к этому тоже среди моих черт. Я не ссылаюсь на генетику. Я просто такой человек.
(Рино Скарлатти)
* * *
Изящнейший линкер на ее руке, имитирующий брилиантовый браслет из гарнитура, издал приятный звук оповещения, мигнул фальшивым бриллиантом-стразой. Маргарита прочла сообщение, и вдруг начала тихонько, заметно сдерживаясь, хихикать. Усилия ее, однако, не многого стоили, поэтому смех, красиво смодулированный, очень мелодичный, все же вырвался из розовых уст. Смеялась герцогиня недолго - надо же сохранить хоть толику вежливости по отношению к Константину.
Как же хороши и полезны дворцовые кумушки, как вовремя к ней порой попадают вести, что называется, с передовой! Первой свежести!
- Нам, кажется, пора расходиться, дорогой граф, - женщина в улыбкой вздохнула, и вернулась к столику за маской. - Мы и так пробыли наедине слишком долго для тех, кто терпеть друг друга не может. А Вам, думаю, и вовсе стоит поспешить, - Марго снова сощурила подкрашенные глаза. - Госпожа Императрица только что подарила два танца подряд господину Прокуратору, - и задорный смех снова прозвучал в комнате, но на этот раз звучал он гораздо обиднее.
"Она Вас бро-си-ла-а-а", - мысленно пропела Маргарита, и пригубила еще одну порцию коньяка. Ей было весело и очень интересно.
(Маргарита д'Альбре)
* * *
Пусть Маргарита засчитает себе эту маленькую победу – теперь она видела и реакцию на неожиданности, на коварные удары, которые подстерегают Первого Министра. Никакой паники или неконтролируемой ярости, к которой она могла привыкнуть за время замужества. Только слегка побледневшее лицо и наморщенный лоб – разум в поисках выхода. Следовало, конечно, учесть, что Маргарита могла просто пошутить, спровоцировать его, чтобы посмотреть на реакцию – однако, достаточно долго будучи знаком с Императрицей, граф понимал, насколько эта надежда призрачна. От Фьоренцы-Анны можно было ожидать подобного хода – а в том, что это был ход, Первый министр не сомневался – честная игра никогда не доставляла ей удовольствия. Не мог он и поверить, что ее выходка была просто капризом, кокетством, он слишком уважал ее ум, чтобы решить, что она могла забыться, поддавшись женской слабости. А значит, это было сообщение, знак. И сосредоточиться следовало на том, как этот знак истолковать, как на него реагировать, когда он вернется в зал.
- Благодарю, - совершенно искренне сообщил граф, пытаясь сохранить самообладание и легко поклонившись женщине. – Это сообщение как нельзя кстати.
(Константин ла Круа)
* * *
Какие еще традиции готов был нарушить, лишь бы только растопить неприкаянность, сквозившую во взгляде, в голосе, в ее игре, которую вела, отталкивая и не отпуская, ластясь, и не пряча когтей. Как котенок, которого принесли с улицы в дом – ему страшно – только не понять от чего – что приручат, или ударят, или, наигравшись, выбросят.
Если бы он мог пообещать безопасность, если бы она могла поверить, если бы высшие силы могли гарантировать…
Увы, у них был только танец, мгновения близости украденные у вечности отчуждения и предрассудков.
– Столько лет прошло, а я по-прежнему не в силах тебе отказать. – Склонился, чтобы прошептать, воспользовался неловким движением и легко коснулся губами высокого лба.
(Сандро Бароне)
* * *
Где-то над головой громко разорвалась хлопушка. В день рождения Императора со звуком более оглушительным раздался взрыв, когда он танцевал вальс с рыжей Бьянкой Фламбо. Его нынешняя партнерша могла почувствовать, как в момент хлопка рефлекторно чуть крепче сжалась ладонь, объятье стало теснее. Доля секунды. Движение, ни о чем не говорящее тому, кто не знает всех перипетий. Тут же он «выровнял» дистанцию немного отстранившись. Только смотрел все так же неотрывно прямо. Сверху вниз, ибо Магдалена была миниатюрна, словно фарфоровая статуэтка.
Нет, то был не вальс, а хождение по канату над бездонной пропастью, и с этим, казалось, Александр д’Альбре справлялся легко, держа идеальную армейскую выправку. Танец на грани фола, движение по кругу под прицелами сотен внимательных глаз.
Хождение по краю и игры с огнем уже давно почти превратились в смысл.
(Александр VI)
* * *
Странно думать, что у мужчин воевавших может не быть подобных реакций на громкие звуки, резкие вспышки, странно ждать, что они могут возвращаться домой такими, какими уезжают. Магдалена знала это из наблюдений за братом, который хоть и недолго, но пробыл на передовой, прежде, чем отец вытащил любимое чадо из этого ада. Магдалена знала это из наблюдений за другими молодыми людьми, за короткое время на войне превращавшихся из мальчиков, гордых своей военной формой, во взрослых и всегда в чем-то покалеченных мужчин. Она никогда об этом не задумывалась, и теперь ей не стоило бы думать об этом, но отчего-то именно эта мысль пришла в голову и никак не хотела уходить.
И дело было даже не в страхе, и, возможно, ночных кошмарах, которые могли преследовать Его Величество, с мальчишеским задором гулявшего у нее на глазах по краю. И не в причинах его беспечности и откровенности, и не в его обмане. Скорее это было оглушающее не меньше открывшейся тайны понимание человечности танцующего с ней человека, его хрупкости, несмотря на силу рук, насмешливость ума, золото маски. В нем одном соединились вдруг все погибшие и страдавшие там где-то далеко мальчики, жалость к которым она старательно вытесняла из своих размышлений столько лет, уверяя себя, что мужчина обязан быть сильным и военным, а хрупкость должна оставаться женщинам. Но ведь все, что она видела вокруг убеждало в обратном.
(Магдалена Эрнандес)
* * *
Хотелось бы чувствовать себя вполне беззаботной, но девушка слишком ясно понимала, задуманный её отцом дипломатический брак был бы следствием того, что сошлись очень многие обстоятельства. Возможно, с её стороны было бы ребячеством считать, что одно слово Его Величества способно перевернуть весь мир.
Следующие слова Императора прозвучали подтверждением мыслей Дианы, и виконтесса отозвалась, быстро и тихо, слегка удивлённая доверительным тоном собеседника:
- Что я могу сделать для Вас, Ваше Величество?
Весёлый, стремительный и уже казавшийся девушке слегка сумбурным танец служил прекрасной ширмой их беседе на грани слышимости. Весь недолгий диалог с Императором всплыл у виконтессы в голове, и Диане подумалось, что она, похоже, вступает в сговор с человеком, брака с которым всемерно постарается избежать, с Императором, от трона которого намерена держаться в стороне. Мысль ироническая и сама по себе несколько пугающая для того, кто привык чураться даже упоминания об интригах.
(Диана ла Круа)
* * *
Всегда побеждала страсть, какой бы она ни была. Тогда на арене, теперь под напором теплой воды. Ритмичный звук ударов женской спины о мокрый с ржавыми потеками кафель. Тяжелое дыхание. Натужное сопение. Спутавшиеся волосы. На застывшем восковом лице Купороса живыми казались только глаза. Они были полны звериным ликованием. Почти таким же, какое увидел Чанг перед тем как испустить дух.
Вода хлестала Купороса по спине. Утекая, закручивалась спиралью. Рассыпалась мелкими брызгами у босых ног. Становилась розовой, смешиваясь с кровью. Его кровью, появившейся от ее глубоко впившихся ногтей. На плечах гладиатора расцветали укусы. И слово «выдрать» приобретало особенный, возвышенный смысл.
(Купорос)
* * *
Да и вообще, сам городской отходник был весьма специфичным местечком; дважды его пытались ограбить какие-то полубродяги-полуалкаши, один раз едва не сбило рейтером, трижды из окон над головой лилась непонятная дрянь и везде, совершенно в каждом закоулке, тянуло сладковато-приторным дымом. Чтобы притупить приступы отвращения, пришлось влить в себя местного пива, стало немного легче, даже веселее. А вообще-то ему было интересно и мерзко одновременно.
В этом борделе его прежде всего заинтересовало название. Ханьки были весьма умелыми и обладали специфической грацией, по крайней мере так рассказывали. Год с лишним стреляя ханьцев на границе с их территориями, теперь хотелось сделать с ними же что-то кардинально противоположное.
"Сейчас стоит наконец-то возместить косоглазым убытки".
(Дэмьен ла Круа)
* * *
Захария поднял взгляд на пришельца. Ухмыльнулся. Шмотки тот подобрал, конечно, отлично - ничего не скажешь. "Я из пятого нома! Видите?! Свой! Крест на пузе два в кармане! Чу!". Но вот породистое личико, идеальная стрижка, чистые волосы и - быстрый взгляд на руки - холеные пальцы без малейших следов грязи под ногтями, выдавали чужого. Нет, братишка, ты чужой, как ни выделывайся. Молись, чтобы пятерка сегодня была благосклонна к тебе - чтобы не было наркоты и афродизиаков в пойле, и чтобы доставшаяся тебе девочка ничем не болела... ну и чтобы по дороге в безопасный дом никому не пришло в голову, что у тебя лишние деньги или подходящая задница.
(Захария Рабэ)
|
<\/u><\/a>
<\/u><\/a> 
<\/u><\/a> 
<\/u><\/a> 
<\/u><\/a> 
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума
